Роспись по телу - Страница 24

К себе Женя Рейс взлетела как на крыльях: она считала, что ей крупно повезло, что из всей этой странноватой истории с Михаилом Семеновичем ей удалось выйти, что называется, сухой. И без шрама.

Глава 4

14. Фанфары, звучащие в голове гел

На следующий день Земцовой в агентство позвонил Чайкин.

– Ты помнишь о шраме Уткиной? – спросил он, забыв поздороваться.

– Помню, а что?

– Ты можешь мне, конечно, не поверить, но этот шрам меня заинтересовал. Я, конечно, не следователь, мне до вас далеко, но я вот тут пораскинул мозгами и вспомнил, что одна девица в пивном баре, куда я иногда захожу выпить кружку-другую «Балтики», рассказывала одному парню о том, что ее приятель – хирург, но специализируется в последнее время на шрамах.

– Как это?

– Вроде это сейчас модно. Я в таких вещах не разбираюсь, но после того, что я услышал в баре, мне этот шрам показался неестественным, понимаешь? Словно его сделали нарочно. Я внимательно его изучил и могу сказать, что надрезы сделаны профессионалом, который прекрасно знает, что если резать под углом и на определенную глубину, то шрам получится выпуклым, а если прямо – почти незаметным. Так вот, этот шрам – выпуклый, как медальон. Хотя и выглядит немного диким, похожим на натуральный…

– Леша, по-моему, ты перегрелся на солнышке… Я же видела этот шрам, ничего особенного.

– Но ты все-таки найди эту девицу, ее зовут Рита, она постоянно ошивается в этом баре, ее там все знают. Бар называется «Желтый дракон», это через дорогу от моего дома.

– Ладно, я подумаю…

Юля посмотрела на дверь, за которой варила кофе Наташа Зима, и откинулась на спинку кресла. Работать не хотелось, да и непонятно было, с чего начинать. Девушку убили, убийца на свободе, а под стражей находится парень, которого она должна спасти от тюрьмы. Но как? Жара плавила мозг, мешала сосредоточиться.

Позвонил Игорь Шубин.

– Я нашел биржу, она находится на Московской… Уткина там постоянно отмечалась и получала смехотворные пособия, как ты и предполагала. Я даже встретился с сотрудницей, у которой числилась безработная Уткина, но ничего интересного не узнал. Пренеприятнейшее заведение, скажу я тебе. Толпы потных женщин с озабоченными лицами, дух отчаяния и безысходности. Знаешь, именно там я вдруг почувствовал себя счастливым…

– А почему только женщин? Разве безработных мужчин не бывает в природе?

– Конечно, бывают, но их очень мало, мне не встретились… И еще одна деталь. Мне Наташа много рассказывала про свою безработную приятельницу, некую Женю Рейс. Я видел ее пару раз. Красивая девушка, яркая, и даже при такой броской, выигрышной внешности – тоже безработная…

– Да, я тоже видела ее. Мы ведь из-за нее, собственно, с Наташей…

– Да я знаю эту вашу историю. Но речь сейчас не об этом. Дело в том, что и Рейс тоже числилась в одном списке с Уткиной. Они даже отмечаться приходили в одни дни. Вот я и подумал, а что, если поговорить с Женей и попытаться попросить ее вспомнить Уткину?

– У тебя есть ее телефон?

– Это не проблема. Я только так до конца и не понял, к кому она тогда приходила: к тебе или к Наташе?

– Представления не имею. Меня это как раз и взбесило. Я подумала, что Рейс пришла ко мне, а ее так встретили, какие-то дурацкие вопросы об интиме, глупейшие советы… Да и вообще, наше агентство – не место для встреч с подругами. Может, я сейчас и перебарщиваю, но в целом, я думаю, ты меня понял. Игорь, ты узнай телефон, пригласи ее сюда к нам, мы и потолкуем.

Она рассказала ему о звонке Чайкина, о хирурге, специализирующемся на шрамах, и высказала сомнение по поводу существования связи между смертью Уткиной и ее шрамом.

– Я же тоже видел шрам, по-моему, самый обычный… Но проверить не мешало бы. Где находится этот бар?

Юля объяснила.

– Если хочешь, я за тобой заеду, вместе и поговорим с Ритой.

– Заезжай…

Лень навалилась на нее теплым и душным облаком. Не хотелось не то чтобы куда-нибудь ехать, а даже шевелиться. И это в прохладе офиса, а что говорить о пекле за окном?

Раздался телефонный звонок.

– Земцова слушает.

– Это частное сыскное агентство? – раздался приятный женский голос, при звуке которого Юля немного встрепенулась и даже выпрямилась, словно готовясь к серьезному разговору. В конце концов, пора и честь знать. Все вокруг работают, а тебе даже трубку лень взять…

– Да…

– Я могу встретиться с вами?

– Да, разумеется. Вы знаете, где находится агентство?

– Нет, я нашла ваш телефон в газете…

Юля объяснила, как добраться до Абрамовской улицы, назначила клиентке встречу на полдень, после чего попросила Наташу приготовить бутерброды. И дело было вовсе не в том, что ей хотелось есть (тем более что есть совсем не хотелось), а в желании придать всей окружающей действительности хотя бы приблизительные черты той насыщенной жизни, которая кипела здесь при Крымове. Запах бутербродов, кофе, какое-то ощутимое движение вокруг, звяканье посуды, непрекращающиеся телефонные звонки – все это было сейчас необходимо Юле как воздух, чтобы почувствовать в себе прежние силы к работе. Апатия и тягостные размышления о Дмитрии, с которым надо рвать отношения, как путы, чтобы освободиться от чувственного дурмана и вернуться в реальную действительность, мешали сосредоточиться на деле.

Она достала блокнот и записала: 1. Биржа на Московской: Уткина и Рейс – что общего? Знакомы ли они? 2. Девушка Рита в «Желтом драконе» – что она знает о хирурге, шрамах? При возможности познакомиться с этим типом и расспросить о шрамах. Сфотографировать шрам Уткиной. (Юля позвонила знакомому фотографу, чтобы тот съездил в морг к Леше Чайкину и сделал качественный, крупным планом, снимок шрама на трупе, о чем предупредила и самого Лешу.) 3. Съездить в Москву и разыскать квартиру, в которой жила Уткина. Поговорить с соседями.