Роспись по телу - Страница 21

Спустя только полчаса к Максу подошел один из парней-«шкафов» и, дыша в лицо перегаром, спросил, не видел ли он Карповича.

– А кто это? – сказал набравшийся по самые уши Макс. – Я его знаю?

Но «шкаф», ничего не ответив, вернулся к своим, и Макс увидел озабоченные свиноподобные рожи охранников, заметавшихся по бару в поисках своего любимого шефа. Гел к тому времени уже отогнала машину Макса в один из тихих двориков и незаметно вернулась, села за столик и теперь в полном одиночестве тянула коктейль «Черная лангуста»: шоколадный ликер, водка и черный перец с лимоном. Ее лицо выражало высшую степень покоя и расслабленности.

Господи, ты послал мне Гел… Спасибо тебе… Так думал Макс, наливая себе очередную порцию спиртного, пока не опьянел настолько, что все происшедшее с ним стало казаться ему сном.

Господи, пронеси… Пусть все идет, как идет…

Поздно ночью Гел, чтобы не привлекать к себе внимания, заказала по обыкновению такси и поехала домой одна, без Бюшгенса. А утром ей позвонил бармен и сказал, что Макса убили вскоре после ее ухода. Когда Гел, бледная как смерть, спросила, заикаясь, за что, бармен, хмыкнув, ответил:

– Они не оставили объяснительной записки…

– Кто они-то? – кричала в трубку Гел. – Кто эти звери?

– Люди Карповича… Так что ищи теперь другую работу, сука…

Это прозвучало как пощечина, и Гел впервые подумала о том, что кто-то из персонала мог догадываться о причастности Макса или даже ее, Гел, к исчезновению или даже смерти Карповича. «Они нашли машину и тело», – вдруг поняла она, быстро собралась и поехала в аэропорт, откуда первым же рейсом вылетела в Саратов. «Я думаю, он поймет. Это уже не моя вина…»

Все мысли ее были уже о Михаиле Семеновиче.

13. Скарификация

Михаил Семенович заметно охладел к ней. Женя Рейс почувствовала это, едва переступила порог его квартиры. Его холодность сквозила в каждом взгляде, каждом движении. Что-то свирепое даже залегло в складках морщин, в очертании губ.

– Здравствуй, Женечка… – он сухо клюнул ее в щеку. – Проходи. Я сейчас…

Она вошла в гостиную, и первое, что увидела, это белую простыню, аккуратно разложенную на диване, и маленькую подушечку. Все белоснежное, без единой морщинки. Рядом – стол на колесиках, а на нем серебряный поднос с большим желтым пухлым конвертом.

– Вы кого-то ждете?

Она спросила на всякий случай, потому что даже представить себе не могла, зачем это Бахраху, который назначил ей свидание на десять утра, понадобилось стелить эту странную, похожую на больничную постель.

– Тебя, Женя. Сегодня тебе предстоит сделать выбор – остаться со мной или… Словом, если ты помнишь, я как-то намекал тебе, что мне бы хотелось что-то изменить в твоем теле…

Сначала он удалит мне печень, затем почки, а уж потом вырвет сердце… Жиль де Рец, не иначе…

– Но что? – Женя почувствовала, как задрожал ее подбородок. А ведь она настроилась на любовь, на нежные объятия.

– Сущий пустяк, ты даже ничего не почувствуешь…

– Михаил Семенович, я не дам себя уродовать, – вдруг набравшись храбрости, заявила она и попятилась к двери.

– Успокойся. Речь идет лишь о косметике, не больше…

– Вы хотите разрисовать мое тело? Но чем? Уж не соляной ли кислотой?

– Нет. Скажу просто: мне бы хотелось, чтобы у тебя на твоей хорошенькой попке появился небольшой шрам. Ты что-нибудь слышала о косметическом шрамировании?

– Вы хотите заклеймить меня, как корову?

– Нет, ты сначала выслушай меня, а потом сама решишь, соглашаться тебе или нет.

Женя сидела на стуле как оглушенная, слова с трудом просачивались сквозь ватную оболочку ее страха и непонимания. «Нанесение художественных шрамов на тело существовало много веков назад. Научное название „скарификация“». В висках стучало, по спине проползла змеей капля пота. «Раньше, в древности, скарификация играла большую роль в жизни людей. В африканских племенах, например, шрамы – непременный атрибут вступления в половую жизнь. На животах девушек делались художественные надрезы и посыпались пеплом, чтобы шрамы выглядели более рельефными, и только после этого молодожены могли остаться наедине…»

– Но вам-то это для чего? – упрямо спросила Женя. – Мы же не молодожены!

– А сейчас это просто способ украсить тело. Шрам, необыкновенный, роскошный, – вот чего мне так не хватает в тебе, понимаешь?

– Нет, не понимаю…

– Это свидетельствует лишь о том, что ты отстала от жизни. Шрам – это интимная деталь каждой уважающей себя и разбирающейся в любви современной женщины. Сегодня существует целая индустрия шрамирования. Эта процедура пройдет для тебя совершенно безболезненно, поскольку операция производится под местным наркозом. Я буду здесь, рядом с тобой, мы будем даже разговаривать. Потом некоторое время мы поухаживаем за твоим шрамиком, а через месяц поедем в Венецию. Женечка, соглашайся. Ну что тебе стоит?

Он не умел уговаривать, этот Михаил Семенович. Слова его звучали неубедительно, как неубедительно выглядел и он сам, раскрасневшийся, взволнованный.

– Он нужен вам для секса?

– А для чего же, душа моя?! – он взял ее за руку и притянул к себе. – Шрам свидетельствует о том, что в этой женщине есть какая-то тайна, касающаяся ее прошлого, может быть, даже трагическая тайна или драма. Шрам – след перенесенной боли, связанной с катастрофой, несчастным случаем… Словом, шрам может украсить женщину и придать ей особое очарование в сознании мужчины, который обнимает много повидавшую и много испытавшую в своей жизни женщину, ты понимаешь меня? Женя, ведь это такой пустяк… И тебя это ни к чему не обязывает. Если, к примеру, ты поймешь, что мы с тобой не пара, и тебе не захочется больше встречаться со мной, я отпущу тебя, как птицу, но создам тебе все условия, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Больше того, тебе будет, вероятно, приятно узнать, что я уже успел кое-что сделать для тебя. Смотри, это – сберегательная книжка, причем на твое имя. Открой ее, и ты увидишь, что на твоем счету лежит пять тысяч долларов. Это как гарантия, ты понимаешь? Ты – свободна, с одной стороны, но, с другой, ты должна знать о том, что у тебя есть надежный покровитель, твой друг, Михаил Семенович, который по первому же зову придет к тебе на помощь. И хотя мне бы очень не хотелось расставаться с тобой, я же понимаю, что у меня мало шансов быть любимым такой очаровательной девушкой, как ты, но хотя бы месяц или два останься со мной, я прошу тебя…