Роспись по телу - Страница 108

108

– Когда вы узнали о смерти Бахраха?

– Ты спроси меня, как я восприняла известие об аресте Ноденя?! Я же сразу поняла, чьих это рук дело. Я была в ярости. Ведь точно таким же образом Бахрах избавился от своего тестя… Поэтому, когда я узнала, что Бахрах умер, я подумала, что это бог его наказал за подлость. И конечно, не скрою, меня заинтересовало его наследство. Ведь Валера – его сын. Он это прекрасно знал. И хотя он нам не высылал денег, потому что знал от Ноденя, что мы никогда не нуждались, теперь, когда он умер, часть его наследства должна отойти нашему сыну.

– Кто вам сказал о смерти Бахраха?

– Мне позвонил Рома.

– И вы приехали?

– Прилетела. Сначала в Москву, где рассказала Валере, кто его настоящий отец, а потом сюда… Рома встретил нас с Валерой в аэропорту, дал нам ключи от Мишиной квартиры. Я купила вишню, потому что чувствовала себя неважно. У меня низкий гемоглобин, и я постоянно покупаю вишни… Мы провели почти целую ночь у него дома. Я рассказывала Валере, каким был его отец и как все случилось… Думаю, что своим рассказом я только увеличила пропасть, которая образовалась с тех пор, как Валера принял решение жить в Москве. И хотя я часто приезжала к нему, но жила в гостинице. Приходила к нему, чтобы приготовить еду, и снова уходила.

– Что произошло той ночью, на квартире Бахраха?

– Ничего. Я поплакала немного, выпила и вернулась в гостиницу, а Валера остался. Потом, уже утром, он прибежал в гостиницу и сказал, что в дверь кто-то стал ломиться и что он ушел из квартиры через окно. Он порезался, и мне даже пришлось обрабатывать ему рану, бинтовать… Благо, что в гостинице нашлись добрые люди…

– А почему вас не было на похоронах?

– Я не хотела, чтобы меня кто-то узнал. Кроме того, я же была с Валерой, а его тоже могли узнать.

– А вы знали, что Нодень сбежал из тюрьмы?

– Знала. Мне сказал Рома. Плесни мне еще немного… Хорошо. Тепло. А теперь сигаретку. Понимаешь, ты извини, не помню твоего имени…

– Юля.

– Понимаешь, Юля, у Бахраха должно было остаться много денег. И мне не хотелось бы, чтобы они отошли государству. Вот почему я примчалась к Роме, чтобы он рассказал мне все, что знает о завещании Миши.

– И он рассказал?

– Дней десять тому назад я приперла его к стенке, и он рассказал мне, что никакого завещания Миша не оставлял, представляешь? Что у него официально есть наследник – Дмитрий, который по закону и унаследует его квартиру и машину. Может, немного денег…

– Вы были в его квартире и даже не попытались найти деньги? – Шубин сказал Юле, что в секретере Бахраха было около десяти тысяч долларов. Неужели они с Валерой не заметили их?

– Я видела деньги, но я же не воровка. Мой сын зарабатывает в Москве несколько тысяч долларов в месяц, и он никогда бы не стал опускаться до того, чтобы вынести деньги из квартиры покойника. Он не так воспитан. Речь же идет совсем о других деньгах. Ты просто не представляешь себе, наверное, масштаб бизнеса и финансовых афер, которыми занималась эта парочка, – мой бывший муж и мой бывший любовник.

– И где же эти деньги? – спросила Земцова невинным тоном.

– Понятия не имею. Поэтому-то я и приехала к Роме…

– Завещания нет. Что дальше?

– А то, что Миша, оказывается, задолго до смерти отдал Роману на хранение какой-то конверт, адресованный его сыну, Дмитрию, который Рома должен был вручить ему в случае смерти Бахраха. И он, оказывается, вручил его этому парню.

– Но почему вы с таким отвращением говорите о… собственном сыне?

– Да потому что он… Я не верю. Думаю, что такого просто не может быть. Ведь я видела его так часто, когда они приезжали к нам всей семьей, и у меня, как у матери, ничего не ёкало. Ничто не подсказывало моему сердцу, что этот мальчик – мой сын. И почему я должна теперь любить и принимать взрослого мужчину, которого испортила своим дурацким воспитанием жена Бахраха? Она сделала из него морального урода. Она лишила его всех благ, которые можно было купить за деньги!

– Роман Георгиевич знал, что в этом конверте?

– Сначала он клялся, что ничего не знает, что он не вскрывал конверт. И, как оказалось, он действительно не вскрывал его. Он был, безусловно, порядочным человеком и умел хранить чужие тайны… Он отнес конверт в ресторан, где работает Дмитрий, и видел, что стало с ним, когда тот вскрыл его… Юля, а разве вы ничего не знаете об этом конверте?

– Нет…

– Но ведь вы же его девушка? Неужели он вам ничего не рассказал? И никуда не поехал?

– Нет. Поэтому-то я приехала сюда, чтобы узнать от Романа Георгиевича, я же говорила вам… Дмитрий – человек не от мира сего.

– Да знаю я, – Стелла махнула рукой. – И знаешь, что было в этом письме? Ведь когда твой Дмитрий распечатал его и прочел, он сделал это в присутствии Романа, поэтому-то мы и узнали, что в нем…

– Что?

– Найди, мол, какую-то девицу по прозвищу Гел, в таком-то баре в Москве. И все. Все, ты понимаешь?! В этом был весь Бахрах. Он и жил странно, и умер странно, и завещание оставил странное. Ну скажи, разве может нормальный человек, с понятием, так поступить со своими близкими, со своими сыновьями?

– А может, Роман что-то напутал и передал ему не то письмо?

– Как же! Роман никогда и ничего не путал. Этим-то он и был ценен. Поэтому-то они все и доверяли ему.

– А что эта девушка, Гел?

– Короче. Я заставила Романа купить желтый конверт и написать слово в слово то, что было написано и адресовано Дмитрию. Послала надежного человека в Москву, чтобы тот передал Валере, который к тому времени уже давно вернулся домой, это письмо. И думаю, может, он что-нибудь узнает про эту Гел. Я знала, что он позвонит мне сюда, в гостиницу, и обязательно расскажет и о визитере, и о письме. И когда он мне позвонил и рассказал об этом, я сообщила ему, что точно такое же письмо получил и Дмитрий. И что наверняка эта самая Гел подскажет ему, как и его единоутробному брату, где искать наследство.

108